ПИСЬМА ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ МАТЕРИАЛИЗМЕ ЭНГЕЛЬСА КАК ОБРАЗЕЦ КРИТИКИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РЕДУКЦИОНИЗМА

М. А. Иванов

(студент) Белгородский государственный национальный исследовательский университет (г. Белгород, Российская Федерация)

Аннотация. В статье рассмотрена критика Ф. Энгельсом упрощения материалистического понимания истории, с целью выявления актуальных моментов данной критики. Дана характеристика развития и специфики материалистического понимания истории, выявлены наиболее важные сегменты в критике Энгельса; осуществлен сравнительный анализ материалистического и идеалистического понимания истории. Доказана релевантность тезисов Энгельса, обусловленная сохранением фундаментального разделения труда на умственный и физический.

Ключевые слова: исторический материализм, материалистическая диалектика, монизм, исторические процессы, философия, критика, идеология.

Сохранение противоположности материализма и идеализма, в силу существования объективной основы такого разделения – умственного и физического труда, ведет к непримиримой теоретической борьбе. Научным пониманием истории является только материалистическое понимание истории, и это доказывается в том числе не только рядом работ классиков марксизма-ленинизма и выдающимися представителями советской науки, но и посредством исторической практики первого опыта построения социалистического государства, несмотря на весь современный кризис левого движения. Борьба с историческим материализмом ведется в русле обвинения его в экономическом редукционизме, неэвристичности, и актуализируется даже сейчас, несмотря на отсутствие видимой социалистической угрозы капитализму. Именно поэтому рассмотрение основных идей Энгельса в данной работе является чрезвычайно важным и сегодня, для развития в современных условиях материалистического понимания истории, в том числе для критики действительных устремлений к «экономизму» в марксистской сфере и нападок «извне». Целью данной работы является определение актуальных моментов критики экономического редукционизма Энгельсом в «Письмах об историческом материализме».

Согласно историческому материализму, фундаментом, основой понимания и действительного общественного развития являются производительные силы и производственные отношения, и не просто эти две категории, но их тесная взаимосвязь, диалектическое взаимодействие, развитие через противоречие. Маркс и Энгельс подчеркивали важность производительного отношения к природе, совершающегося посредством общественных отношений производства. Общество, выйдя из недр природы, стало развиваться на собственной основе, включая в себя природу, изменяя ее, но при этом находясь с ней в тесной связи. Более детально, в рамках становления новой науки, эти положения были развиты в «Немецкой идеологии», написанной Марксом и Энгельсом. Иными словами, существенным является то, что общество имеет объективную основу своего развития, так как природа, будучи включенной в общественные производительные силы, независима от воли и сознания людей, и вследствие этого на начальных этапах развития общества и в период классово-антагонистического развития общества господствует непознанная необходимость, подчиненность людей природным законам и незрелым (созревающим) законам общественного развития, социальной формы движения материи. Каким образом производственные отношения складываются при своем развитии посредством деятельности людей, но, при этом, не осознаются? Для того чтобы тратить деньги, к примеру, человеку совсем не обязательно знать, что есть деньги с научной точки зрения; точно так же и капиталисту вполне достает его обыденной «здравой» практики для того, чтобы получать прибыль, нисколько не вникая в сущность данного общественного явления.

Итак, люди вступают в материальные отношения с необходимостью, и развитие данных отношений, их складывание, их существование не «проходит» полностью через сознание людей. Парадоксальное, на первый взгляд, положение, было вполне научно исследовано Марксом и Энгельсом. Прежде всего, отметим, что основоположники материалистического понимания истории критически переосмысливали и перерабатывали научные достижения предшествующих школ, и осмысление гегелевской философии и материалистических воззрений Фейербаха приводило молодого Маркса к формулировке принципиально нового материализма, с учетом роли общественной практики [1, с. 3]. Постольку, поскольку подлинно научные, а не вульгарные философские школы, в конечном счете, осмысливали действительность, отношение мышления к бытию, постольку оказалось возможным определить рациональные элементы как у немецких идеалистов, так и у материалистов. В обусловленной разделением труда спекулятивной трактовке объективности форм общественного сознания у немецкого идеализма и в новом антропологизме Фейербаха заключались подходы к рассмотрению проблем развития мира, истории общества, но с различных сторон. Именно это влекло за собой как недостатки, так и преимущества материализма и идеализма в XVIII, первой половине XIX-го века. Исходя из этого, необходимо сделать вывод об ошибочности упреков деятельности Маркса и Энгельса в эклектике, так как диалектический материализм и материалистическое понимание истории являются критическим развитием наличных научных знаний, а подлинная критика представляет собой одновременно и развитие принципиально нового, с преодолением заблуждений, которые являются составной частью становления всякого знания, процесса получения знания – познания, иными словами, говоря языком диалектики, процесс подлинной критики есть снятие (Aufheben).

Итак, в философии Гегеля был обнаружен мистифицировано интерпретированный процесс практико-теоретической и теоретико-практической деятельности всего человечества [2, с. 154-155]. Гегелевское понимание от практики и к теории, а затем – обратно, заключалось как раз в противоположном движении (от слова к делу). Причем весь этот процесс, по гегелевскому мировоззрению, заключался в рефлексии Абсолютного духа посредством его инобытия – материи. Однако диалектическое понимание процесса опредмечивания и распредмечивания, пусть и сквозь идеалистическую призму, было дано. Достижение Фейербаха заключается в постулировании необходимости опоры на материю, как на то, что первично, на подчеркивании ошибочности дуализма, установления непреодолимой преграды между сознанием (духом) и материей, в указании важности природы.

Возникает еще один закономерный вопрос: неужели вся сложная совокупность общественных отношений (помимо отношений производства) является просто чем-то производным, несущественным, и историю мы можем объяснять только лишь прибегая к редукционизму, подходя с точки зрения чистой экономики? Ответ на этот вопрос потребует анализа трех основных моментов критики Энгельса: свобода воли, сознание и цели людей; причины существования идеологии; материалистическая диалектика и ее важность. Фридрих Энгельс отмечал: ««…Согласно материалистическому пониманию истории в историческом процессе определяющим моментом в конечном счете является производство и воспроизводство действительной жизни. Ни я, ни Маркс большего никогда не утверждали. Если же кто-нибудь искажает это положение в том смысле, что экономический момент является будто единственно определяющим моментом, то он превращает это утверждение в ничего не говорящую, абстрактную, бессмысленную фразу. Экономическое положение – это базис, но на ход исторической борьбы также оказывают влияние и во многих случаях определяют преимущественно форму ее различные моменты надстройки…» [3, с. 394] (курсив – наш). Прежде, чем перейти специально к надстройке, стоит сформулировать новый вопрос: как возможен объективный исторический процесс при деятельности сознательных субъектов, обладающих своей волей, желаниями, целями и устремлениями? Сперва заметим, что поиск научного ответа с необходимостью приводил к осознанию наличия фундаментальной причины исторического процесса. Именно на основе выбора той или иной школой, теоретическим направлением той или иной основы мы можем определить: является ли понимание истории в их концепциях идеалистическим или материалистическим. Попытка же выработки «нейтрального монизма» в истории (говоря прямо – дуализма), ведет все к тому же, но более опосредованному многочисленными промежуточными звеньями, уклону в идеализм, который заключается либо в оправдании спиритуализма, детерминации развития «Целью истории», либо же в более иррациональной, упаднической разновидности идеалистического понимания истории, принимающей парадоксальную, на первый взгляд, форму отрицания историзма вообще. Попытки, к примеру, французских материалистов признать среду и мнения одинаково равнозначными в существовании и во взаимодействии приводили к укреплению порочного круга замкнутого суждения, ибо если, по их замечанию, мнения определяются средой, то отсюда же вытекает контраргумент: в истории есть масса примеров, когда именно мнения (конкретнее – идеология) воздействовала на среду [4, с. 17]. Образно говоря, в проблеме первичности яйца или курицы можно было лишь заявить, что однозначного ответа здесь нет, а имплицитно наличествует фундаментальная антиномия. Таковы затруднения, к которым приводит последовательная методологическая метафизика. С точки же зрения диалектики здесь нет никаких неразрешимых затруднений. Мы начали наши рассуждения с достаточно большой цитаты Энгельса, и краткий исторический экскурс в общих чертах уже заранее дал ответ на этот вопрос, и этот ответ как раз дает нам зрелую основу для понимания всех коллизий развития исторической науки по этому вопросу, ведь рассмотрение с точки зрения зрелой науки дает более глубокое понимание ранних этапов [5, с. 43]. Исходя из посылки, заключающейся в том, что для того, чтобы жить, человечество должно производить общественно, Энгельс отмечает: «Ведь то, чего хочет один, встречает противодействие со стороны всякого другого, и в конечном результате появляется нечто такое, чего никто не хотел. Таким образом, история, как она шла до сих пор, протекает подобно природному процессу и подчинена, в сущности, тем же самым законам движения. Но из того обстоятельства, что воли отдельных людей, каждый из которых хочет того, к чему его влечет физическая конституция и внешние, в конечном счете экономические, обстоятельства (или его собственные, личные, или общесоциальные), что эти воли достигают не того, чего они хотят, но сливаются в нечто среднее, в одну общую равнодействующую, – из этого все же не следует заключать, что эти воли равны нулю. Наоборот, каждая воля участвует в равнодействующей и постольку включена в нее» [3, с. 396]. Почему человек в конкретную историческую эпоху мыслит так, а не иначе? Почему, к примеру, древний грек мыслил далеко не так, как мыслит грек современный? Человек действует на основе того, из чего ему предоставлен выбор. Именно в конечном счете базис, материальные производственные отношения дают определенный спектр возможностей для действий субъектов, сообществ, социальных групп, классов, межклассовых объединений или даже всего общества, при наличии для последнего момента, разумеется, необходимых предпосылок в отношениях производства. Вместе с тем, если имеется несвобода, а свобода суть лишь кажущаяся таковой, определенная отрицательно, не как для-себя-бытие, и если необходимость отчуждена и довлеет над человеком, то он может действовать не вполне сознательно. Такая свобода переходит в свое иное, а целеполагание суть не вполне зрелое, тяготеющее к незрелому, ведь цель должна предвосхищать ряд необходимых для ее достижения компонентов, условий (это характерно и для собственно труда) [6, с.79-80].

Мы рассмотрели первую условную составную часть критики Энгельсом экономического редукционизма. Приступая к характеристике второй части, мы можем сформулировать ее основной вопрос следующим образом: чем обусловлено воспроизведение идеологическими сферами идеалистического понимания истории, которое является одной из сторон критики материалистического понимания истории, и какова связь этого процесса с появлением пресловутого экономического редукционизма. Энгельс подчеркивает, что разделение труда дает нам понимание всех «казусов» общественной жизни в идеологической сфере, ее генезисе и в обратном влиянии на базис. «Это легче всего понять с точки зрения разделения труда. Общество порождает известные общие функции, без которых оно не может обойтись. Предназначенные для этого люди образуют новую отрасль разделения труда внутри общества. Тем самым они приобретают особые интересы также и по отношению к тем, кто их уполномочил; они становятся самостоятельными по отношению к ним, и – появляется государство» [3, с. 416]. И далее: «Это есть взаимодействие двух неодинаковых сил: с одной стороны, экономического движения, а с другой – новой политической силы, которая стремится к возможно большей самостоятельности и, раз уже она введена в действие, обладает также и собственным движением» [3, с. 417]. Именно пребывание людей в относительном (а не абсолютном) обособлении своей сферы деятельности от других сфер общественного бытия и обусловливает существование идеологии. ««Идеология – это процесс, который совершает так называемый мыслитель, хотя и с сознанием, но с сознанием ложным. Истинные движущие силы, которые побуждают его к деятельности, остаются ему неизвестными, в противном случае это не было бы идеологическим процессом. Он создает себе, следовательно, представления о ложных или кажущихся побудительных силах. Так как речь идет о мыслительном процессе, то он и выводит как содержание, так и форму его из чистого мышления – или из своего собственного, или из мышления своих предшественников» [7, с. 83]. Объективное существование идеального вне сознания отдельного индивида и вводит в заблуждение людей, захваченных умственным трудом. Усваивающий культуру считается с ней как с данностью, и возникает когнитивная погрешность, когда, говоря словами Маркса, посредствующее движение исчезает в своем результате. В классовых обществах это является закономерным. Чрезвычайно разветвленная и сложная опосредованность взаимодействия общественной теории с общественной практикой (с производительным отношением к природе, в конечном счете) и скрывает процесс возникновения, к примеру, понятия, системы понятий, концепций, теорий. Как отметил Энгельс, такая «болезнь» была характерна и для самой практичной науки – политэкономии: «А с тех пор как к этому прибавилась буржуазная иллюзия о вечности и абсолютном совершенстве капиталистического производства, – с этих пор даже «преодоление» меркантилистов физиократами и А. Смитом рассматривается как чистая победа мысли, не как отражение в области мышления изменившихся экономических фактов, а как достигнутое, наконец, истинное понимание неизменно и повсюду существующих фактических условий» [7, с. 83-84]. Ранее мы уже подчеркивали, что разделением труда обусловлена и спекулятивная трактовка объективности форм общественного сознания, и мы можем сделать следующий вывод: идеалистическое понимание истории потенциально приводит к уклону с противоположной стороны, а именно к абсолютизации базиса общественного развития, и к упущению других сторон общества, к редукционизму экономического толка. Энгельс отмечал, что существенным является не сведение надстройки к базису, а ее выведение из последнего. В противном случае марксизм являлся бы совокупностью априорных схем, способных задним числом объяснять что угодно. Общество же есть органическое целое, и разрыв взаимосвязей сторон при отражении объекта исследования является антинаучным на современном этапе развития истории как науки. И отсюда мы логически переходим к заключительной стадии.

«Чего всем этим господам не хватает, так это диалектики. Они постоянно видят только здесь причину, там – следствие. Они не видят, что это пустая абстракция, что в действительном мире такие метафизические полярные противоположности существуют только во время кризисов, что весь великий ход развития происходит в форме взаимодействия (хотя взаимодействующие силы очень неравны: экономическое движение среди них является самым сильным, первоначальным, решающим), что здесь нет ничего абсолютного, а все относительно. Для них Гегеля не существовало» [3, с. 420-421]. Именно материалистическая диалектика позволяет органично учитывать все стороны общества, не попадая, при этом, в порочный круг, поскольку здесь монистический взгляд является материалистическим, а, следовательно, первопричина всегда и во всем учитывается. Даже специальная характеристика политики имеет в качестве подчиненного момента характеристику и учет отношений производства, и это же справедливо в обратном порядке. Точно так же материалистическая переработка метода восхождения от абстрактного к конкретному позволила Марксу устранить разрыв анализа и синтеза, соединить их в новой научной методологии в процессе исследования капиталистического способа производства [5, с. 37-38].

Мы проанализировали три актуальных, по нашему мнению, аспекта критики экономического редукционизма, которые были изложены Энгельсом в частных переписках. Общая характеристика материалистического понимания истории, краткий исторический экскурс, в связи с анализом трех важнейших аспектов, позволяют сделать следующий вывод: антагонистические отношения в классовом обществе неумолимо приводят к партийности философии, и наиболее ярко она проявляется именно в идеалистическом понимании истории. Именно это делает релевантным разобранные критические замечания Энгельса, и не является парадоксальным то, что новейшая критика материалистического понимания истории по своей сути является достаточно архаичной, принимающей лишь кажущуюся новизну в форме. При отсутствии специальной характеристики таких концепций, мы старались включать их в качестве составных частей объекта критических высказываний Энгельса. Само вскрытие источника такого понимания исторических процессов дает прочную основу для конкретных и детальных критических замечаний. Оппонирование таким концепциям, на наш взгляд, потенциально ведет к возникновению иной крайности: недопустимому упрощению действительно сложного и многогранного исторического процесса. Работы Маркса и Энгельса, напротив, являются классическим образчиком применения научной исторической теории к исследованию конкретных эпох, и именно на такой философии должно основываться дальнейшее исследование истории человечества.

Список литературы

1. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения: в 50 т. / К. Маркс, Ф. Энгельс. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. – Т. 3. – 629 с.

2. Ильенков Э. В. Диалектическая логика. Очерки истории и теории / Э. В. Ильенков. – М.: Издательство политической литературы, 1984. – 320 с.

3. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения: в 50 т. / К. Маркс, Ф. Энгельс. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1965. – Т. 37. – 599 с.

4. Плеханов Г. В. К вопросу о развитии монистического взгляда на историю / Г. В. Плеханов. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1949. – 334 с.

5. Маркс К. Экономические рукописи 1857-1861 гг. (Первоначальный вариант «Капитала). Часть I / К. Маркс. – М.: Издательство политической литературы, 1980. – 564 с.

6. Вазюлин В. А. Логика истории: Вопросы теории и методологии / В. А. Вазюлин. – М.: ЛЕНАНД, 2015. – 384 с.

7. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения: в 50 т. / К. Маркс, Ф. Энгельс. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1966. – Т. 39. – 713 с.

M. A. Ivanov

(student)

Belgorod National Research University

(Belgorod, Russian Federation)

LETTERS ON ENGELS’S HISTORICAL MATERIALISM AS A SAMPLE OF CRITICISM ON ECONOMIC REDUCTIONISM

Abstract. The article addresses F. Engels’s criticism on simplifications of materialist conception of history aiming to discover relevant elements of this criticism. Characteristic of the development and specificity of materialistic conception of history was provided and the most crucial parts in Engels’s criticism were revealed; comparative analysis of materialist and idealist conceptions of history was undertaken. Relevance of Engels’s theses, determined by the relating fundamental division of labour into mental and physical one, was proven.

Keywords: historical materialism, materialist dialectic, monism, historical processes, philosophy, criticism.