Сущность и Явление
Сущность и Явление — всеобщие формы предметного мира и его освоения человеком.
Сущностью называют действительное содержание предмета, выражающееся в единстве всех многообразных и противоречивых форм его бытия; Явлением называют то или иное обнаружение (выражение) предмета – его эмпирически констатируемые, внешние формы существования.
В мышлении категории Сущности и Явления выражают потребность перехода и сам переход от многообразия наличных форм бытия предмета к его внутреннему содержанию и единству – к понятию. Постижение сущности предмета составляет задачу науки.
Четкое разделение категории Сущности и Явления характерно уже для античной философии (за исключением софистов). Сущность толкуется здесь как «начало» понимания вещей и вместе с тем как исходный пункт их реального генезиса. Античные философы показали, что непосредственно, в созерцании, вещи часто предстают не в своем сущностном (истинном) виде, а в одеянии вводящих в заблуждение призраков; поэтому задача состоит в том, чтобы путем размышления проникнуть в подлинную суть вещей, в то, что они есть «по истине». Согласно Демокриту, сущность («идея») вещи неотделима от самой вещи и производна от тех атомов, из которых она составлена. При этом совершенно необъяснимой остается вещь как целостность. Порядок (образ, форма, «идея») сцепления атомов в некоторое единство – вещь – фактически предстает чем-то случайным, лишенным самостоятельности.
В противоположность этому Платон развивает тезис о приоритете целого (сущности) над составляющими его элементами. «Идея», сущность вещи стала пониматься как изначально самостоятельная, не сводимая к телесно-чувственному бытию, к наличной совокупности конкретных явлений; она всегда остается чем-то большим, чем множество ее чувств. воплощений, т.к. за ней сохраняется способность выражаться во все новых образах. Это отличие резко подчеркивается утверждением сверхчувственного, имматериального характера сущности, ее вечности, бесконечности, неизменности. Проблема Сущности и Явления занимает центральное место в системе Аристотеля, пытавшегося преодолеть антиномичность взглядов Демокрита и Платона.
Отказываясь от признания Сущности как самостоятельной реальности, ее отделенности от конкретно-чувственных вещей, Аристотель в противоположность Платону исходит из того, что невозможно, «… чтобы врозь находились сущность и то, чего она есть сущность» (Met. I, 9, 991 в 5; рус. пер., М., 1934). Сущность, «форма вещи» есть всеобщее родо-видовое определение вещи: ничто всеобщее не существует отдельно, помимо единичных вещей. Вместе с тем Аристотель выступает и против демокритовского сведéния сущности вещи к составляющим ее элементам, утверждая, что идея, форма вещи не выводится из той «материи», из которой строится вещь (например, форма дома не выводится из кирпичей). Это направление мысли приводит Аристотеля к выводу о конечном, преходящем характере вещей, переживающих возникновение и гибель, и об отсутствии этих характеристик у форм вещей (то есть, у видов сущностей): «… форму никто не создает и не производит, но вносит ее в определенный материал, и в результате получается вещь, состоящая из формы и материи» (там, же, VIII 4, 1043 в 16). Таким образом, Аристотель в ряде пунктов оказывается вынужденным возвращаться к точке зрения Платона.
Средневековая философия, развиваясь под прямым влиянием христианства, связывает проблематику Сущности и Явления с резким противопоставлением мира горнего и мира земного. Носителем сущности выступает здесь бог, а мирское существование рассматривается как неистинное, иллюзорное.
Философия нового времени, порывая со схоластической традицией, вместе с тем воспринимает и проводит заложенное в средние века расщепление Сущности и Явления, перенося его на почву гносеологии. Одним из выражений такого расщепления явилась концепция первичных и вторичных качеств. Основные расхождения в понимании Сущности и ее отношения к Явлениям, к человеческому опыту, выявились в проблеме природы общих понятий, лежащих в основе теоретического объяснения действительности и выражающих самую глубокую Сущность вещей. По этой проблеме противоборствовали позиции рационализма и эмпиризма.
Попытку преодолеть возникшие трудности предпринял Кант. Признавая реальность, объективность «вещи в себе», Сущности, Кант утверждает, что эта Сущность принципиально не может быть познана человеком в ее самобытном существовании. Явление есть не выражение объективной Сущности («вещи в себе»), а лишь аффицированное «вещью в себе» субъективное представление (см., например, И. Кант, Соч., т. 3, М., 1964, с. 240). Решая вопрос об отношении знания к чувственности, Кант ставит проблему объективности воспроизведения чувственно данного многообразия Явления в сознании (см. там же, с. 262), то есть, проблему единства, тождества субъективного и объективного, но это требование совпадения субъективного (последовательности воспроизведения явления в знании, в понятии) с объективным остается у него еще в рамках субъективности. Утверждая в учении о разуме наличие в составе знания особых идей, выполняющих функцию организации знания в целостную теоретическую систему и доказывая их необходимость, плодотворность, Кант в то же время отказывает этим безусловным идеям в «конститутивном» (то есть объективном) значении, не считает их внутренним единством самого чувственного многообразия (см. там же, с. 367 и др.).
Преодолевая кантовский дуализм субъективного и объективного, Гегель строит диалектическое понимание Сущности и Явления на основе концепции «объективности понятия», тождества мышления и бытия. То, что у Канта было непреодолеваемой противоположностью субъективного и объективного, у Гегеля выступило лишь формой выражения внутренней противоречивости самой действительности – ее чувственно-эмпирического облика и ее внутреннего содержания. Противоречие (неравенство) субъекта, его знаний об объекте и самого объекта есть лишь форма выражения противоречия объекта, действительности. Поэтому всякое Явление вещи сознанию, не соответствующее самой вещи, есть не искажение вещи сознанием, а выражение ее собственной, из самой вещи вытекающей ложной видимости. Гегель преодолевает характерное для Канта метафизическое противопоставление Сущности и Явления. Для него Сущность «не находится за Явлением или по ту сторону Явления, а именно потому, что Сущность есть то, что существует, существующее есть явление» (Соч., т. 1, М.–Л., 1929, с. 221). Эта мысль Гегеля получила высокую оценку Ленина. Явление есть не субъективное выражение непостижимой «вещи в себе», а ее собственное выражение и развертывание. Вместе с тем в Явлении Сущность не только выражается, но и маскируется, представая часто в чуждом, «лишенном Сущности» виде. Поэтому задача теоретического познания состоит в том, чтобы критически осмыслить непосредственную видимость вещей («чувственную достоверность») и проникнуть в подлинное содержание действительности, постигнуть ее «идею», под которой Гегель понимает всеобщие определения действительности в их связи и единстве. Явление есть лишь конечное, чувственно-конкретное выражение идеи, представляющей собой самостоятельную, саморазвивающуюся субстанцию. Развитие этого противопоставления при подчеркивании приоритета абс. идеи привело гегелевскую концепцию Сущности и Явления к противоречиям, которые Фейербах и Маркс охарактеризовали как «дуализм» этой концепции.
Критикуя Гегеля за раздвоение и отчуждение под именем идеи действительного мира от него самого, за превращение сущности мышления, природы, человека в нечто трансцендентное, Фейербах рассматривает как единственную и подлинную реальность чувственность, предметный мир (см. Л. Фейербах, Избр. филос. произв., т. 1, М., 1955, с. 115). Но отбрасывая идеалистическое извращение проблемы как плод субъективной абстракции, он отбрасывает и то реальное содержание, которое получило выражение в этом извращении. В результате он приходит к характерному для эмпиризма отождествлению сущности с бытием со всеми вытекающими отсюда слабостями и противоречиями.
В отличие от Фейербаха, Маркс в работах 40-х гг. указывает действительное основание гегелевского извращения отношения Сущности и Явления. Для Маркса это «извращение» – не только факт теоретического сознания, но и реальный исторический процесс. Отсюда возникает задача раскрытия механизма обособления Сущности от существования, от форм наличного бытия и приобретения этими формами мнимой, призрачной Сущности. Исследование этого механизма привело Маркса к формулированию концепции формы превращенной. В «Капитале» Маркс показывает, что сущность вещи не есть некая реализующаяся в вещи и принципиально отличная от нее «идея» или какое-то иное, гетерогенное самому предмету «начало», а представляет собой внутреннюю связь, единство всех эмпирических проявлений вещи.
Сущность – это место данного предмета в системе других предметов, определяющее все его специфические особенности. Рассматривая всякую вещь и действительность в целом как исторический процесс, Маркс показывает, каким образом в этом процессе складывается структура предмета – единство внутреннего содержания (внутренних законов движения) и внешних, поверхностных Явлений, непосредственно не совпадающих и часто противоположных Сущности. Простейшие формы бытия предмета в процессе своего превращения в более развитые формы не только сохраняются (часто в преобразованном виде) рядом с этими более развитыми формами, но и содержатся в них как их основание, как их внутреннее содержание и основа, на которой они вырастают – исторически и логически. По мере формирования предмета как развитого конкретного целого Сущность – всеобщее основание и закон его бытия – начинает выступать как нечто отличное и отдельное от каждой «частной» формы проявления предмета, как нечто им всем противостоящее. Кажется, что все формы конкретно-чувственного бытия предмета вытекают (полагаются) из сущности. В действительности же движение «от сущности к бытию» и его наличным формам есть движение от одних – более простых и ранних, исходных – форм бытия предмета к другим, в конечном счете – к непосредственно наличным, чувственно- конкретным формам бытия предмета через их развитие. Поэтому на деле «непосредственные», эмпирически данные формы существования предмета оказываются самыми опосредованными, «конечными» формами. Явление поэтому может быть научно понято не само по себе, а только из Сущности и на основе её. Явление само раскрывает свою несамостоятельность, неистинность через противоречие другому Явлению того же предмета. Поэтому-то наука и не может ограничиться лишь систематизацией, простым «обобщением» Явлений и их видимой связи, а должна критически проанализировать их, проникнуть в их сущностное содержание. Расхождение, отделение форм проявления от внутреннего содержания, от Сущности, есть результат истории противоречий самой Сущности.
Совпадение, тождество Сущности и Явления достигается лишь через опосредование сущностного содержания, через анализ промежуточных звеньев (см. К. Маркс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 23, с. 316). Противоречие Сущности, внутреннего закона и выражающей его теории с Явлением, с видимым положением вещей, разрешается в контексте восхождения от абстрактного к конкретному. При этом предшествующие представления не отбрасываются при формировании нового значения, а сохраняются в критически переосмысленном виде как выражение «поверхности явлений». С этой точки зрения эмпиристски-позитивистская методология есть выражение некритичного отношения к эмпирии, отношения к вещам «как они нам кажутся», а не как они есть на самом деле.