«Женский вопрос», взгляд “слева”. Начало
В последнее время во многих коммунистических группах и пабликах разгораются нешуточные баталии под публикациями, имеющими хоть какое-то отношение к феминизму. В положительном или отрицательном ключе характеризуется это явление, порой, не важно – ругань на десятки-сотни комментариев гарантирована.
Недовольные пренебрежительным отношением к своему полу и специфическим женским проблемам, феминистки яростно атакуют противников в комментариях к постам левых групп и часто бывают правы в своем возмущении.
Кто-то, может быть, скажет, что это все пустая и бестолковая интернет-возня, и левым следует больше внимания уделять реальным проблемам – деиндустриализации, росту социального неравенства и грабительским реформам последних месяцев. А эти ваши разговоры о том, что у нас в ХХI веке до сих пор существует неравенство полов, ни к чему не ведут и, вообще, разобщают пролетариат по половому признаку.
Но кто бы что ни говорил женский вопрос создает вокруг себя серьезный ажиотаж, стало быть, он требует серьезного рассмотрения именно с марксистских позиций. Потому что эмоционально поливать друг друга помоями в комментариях – это столь же занимательно, сколь и бессмысленно, а коммунисты, как последовательные материалисты, должны стремиться к объективности.
Поэтому группа неравнодушных лиц, считающих себя, прежде всего, коммунистами и марксистами, решила объединенными усилиями сделать серию публикаций, освещающих женский вопрос. Ведь женщин-пролетарок ни много ни мало, а половина, и, да, помимо общеклассовых проблем у них есть специфические женские проблемы, о которых писали классики марксизма еще в позапрошлом веке и часть которых не решена до сих пор.
Мы хотели бы разобраться, в том, что представляют собой эти проблемы в ХХI веке, и как некоторые стереотипы, присутствующие в общественном сознании, влияют на то, что при формальном юридическом равенстве полов в нашей стране, политически активных женщин гораздо меньше, чем мужчин. И могут ли сексистские установки, относящиеся, на первый взгляд, исключительно к женщинам, быть вредными для левого движения в целом.
В ближайшее время мы планируем сделать несколько публикаций, посвященных современному прочтению работы Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». В дальнейшем обязательно поговорим об Августе Бебеле и его книге «Женщина и социализм», вспомним выдающихся женщин-коммунисток и их работы, посвященные женскому вопросу, рассмотрим основные течения феминизма, поразмыслим и о его прогрессивности, и о реакционности, и о многих других интересных и важных вещах.
Около 200 лет уже существует феминизм как общественное движение женщин, борющихся за свои права. Права эти не подразумевают требований власти над мужчинами — права, отстаиваемые женщинами, это всего лишь те же права, которыми обладают мужчины. То есть, женщины просто требуют признать, что как и люди различных рас, так и люди различного пола должны обладать равными правами человека..
На начальном этапе мы считаем необходимым остановиться на том, что не кажется очевидным, но тем не менее является основополагающим фактором, на котором базируется все, что входит в круг общественных вопросов. И фактор этот — понимание того, что такое “человек”. Все попытки рассмотреть, обсудить современные нам проблемы общества, неумолимо выявляют коренное противоречие мировоззренческих позиций, в том числе во взглядах на происхождение человека и на само общество.
Различные теории дают разнообразные ответы на вопрос “Кто такой — человек?”, и мы на данный вопрос отвечаем с позиций марксистской теории. Марксизм же отвечает на этот вопрос следующим образом:
Человек — это часть природы, при этом часть эта неотъемлема от остальной природы. Как голова не живет сама по себе без тела, так и человек един с окружающим миром. Но при этом, человечество является особой формой существования материи, социальной формой, общественной. «Человек разумный» — самое, пожалуй, известное определение, но многие ли задумывались, как сформировался разум человека? И что значит само слово «разум»?…
Так вот «Человек разумный»- это «Человек, производящий орудия труда». Труд — это то, что помогло животному развиться до «Человека разумного». Труд — это особая форма удовлетворения потребностей живого организма, особая форма взаимодействия с природой. И развиться эта форма смогла лишь благодаря тому, что предки человека были стадными (общественными) животными.
Мы не будем сейчас вдаваться в подробности, но можем порекомендовать желающим углубиться в тему, работу доктора биологических наук профессора М. Ф. Нестурха «Происхождение человека» 1970 г., а также совсем небольшую работу Фридриха Энгельса «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека». В этих работах можно увидеть не только развитие биологического вида, но и развитие того самого «разума» именно в условиях развития всего общества. Также, очень хорошая работа о том, что необходимым условием для развития мышления является общественная среда, общественная практика, есть у замечательного советского философа, Э.В. Ильенкова, «Учитесь мыслить смолоду» Москва, 1977 (Раздел «Откуда берется ум?»).
Мы заглянули очень, очень далеко в прошлое… Так далеко, что может возникнуть закономерный вопрос: «А какое отношение имеют древние обезьяны к современному гендерному вопросу, сексизму и феминизму в частности..?»
Отвечаем: для того, чтобы правильно понять современные проблемы, необходимо понимать, как складывались эти отношения исторически. Современное общество — это результат длительного исторического развития. Мы ушли во времени очень далеко от первобытных предков, общественное сознание смогло развиться до научного мировоззрения, но кануло ли прошлое человечества «в Лету»? Ушло ли прошлое безвозвратно? Осталось ли оно лишь в артефактах раскопок и наскальных рисунках..? В народном фольклоре и древних свитках..? Возможно кому-то это покажется странным, но прошлое живет полноправной жизнью в настоящем, вступает с ним в противоречие и настойчиво стремится в будущее…
Человек отличается от животного тем, что осознанно, целенаправленно преобразует внешнюю природу согласно своим потребностям; меняя природу, он меняется сам, развивается. При этом человек смертен, но смертен как отдельный индивид, а не общество, и потому знания, традиции, взгляды передаются в обществе из поколения в поколение, от индивидов к индивидам. Фраза «Так было всегда» и выражает замечательным образом сохранность давно ушедшего в традициях современного общества.
Практика общественного производства порождает практику общественных отношений — рабовладельчество сменило когда-то первобытно-общинный коммунизм и возникла первая политически оформившаяся надстройка — демократия. Демократия классового общества, в котором древние люди называли рабов “говорящими орудиями” и не воспринимали как людей, а заключенная в домашнее рабство жена обозначалась словом среднего рода (то есть, женщина воспринималась как домашняя утварь) и не могла голосовать, как и “говорящие орудия”. А с тех пор, как общество (люди в нем) начало выделять себя из природы, надстройка законодательно закрепляла существующие отношения в обществе. То есть, наблюдая объективно существующие отношения, люди фиксировали эти отношения в виде законов и таким образом причина превращалась в следствие, а следствие, в свою очередь, в причину.
Например, с появлением частной собственности, стали приниматься законы, направленные на защиту собственности. С развитием общества и общественных связей, столь известное “римское право” распространилось и на другие страны в той мере, в которой оно соответствовало имевшимся объективным обстоятельствам. “Так, при совершении кражи ночью допускался самосуд: «Если совершающий в ночное время кражу убит на месте, то такое убийство будет считаться правомерным». Впоследствии эта статья была заимствована законами других народов.” *
То же касается и законодательства в сфере наследования и разводов. В качестве такого примера можно обратиться к «Институциям» Гая (учебник права, написанный во II в. нашей эры): «Непререкаемая власть отца над своими детьми являлась особенностью римского права. Гай по этому поводу утверждал:
«Это есть исключительное достояние римских граждан, ибо нет почти других народов, которые имели бы над детьми такую власть, какую мы имеем».
«Патер фамилиас», то есть «отец семейства», имел право требовать по суду членов семьи на тех же основаниях, что и обычные вещи. «Самовластными» дети становились только после смерти отца». Интересны и «Законы XII таблиц» (тоже римское право): «Семейное право исходило из абсолютной власти отца семейства. Статус женщин был низок:
«Совершеннолетние женщины вследствие присущего им легкомыслия должны состоять под опекою»
Даже если женщина не заключала брак, при сожительстве с мужчиной более одного года она считалась принадлежащей ему по факту давности. Этого можно было избежать, каждый год проводя три ночи подряд вне дома. Только в таком случае женщина оставалась самостоятельной и сохраняла права на своё имущество» — и вот при рассмотрении таких свидетельств о существовавших общественных отношениях легко проводятся параллели между древними законами собственности и (о, чудо!) — стереотипами современности.
Вот только документальные свидетельства о развитии общества стали появляться лишь с определенного этапа истории. Но ведь само общество сформировалось «до того, как..» — и вот тут очень важно понимать, что все новое не берется из ниоткуда — оно образуется из старого, которое уже было, и формируется новое хоть и скачкообразно, согласно закону перехода количества в качество, но вовсе не одномоментно. А потому и любое отдельно рассматриваемое общество имеет в предыстории и первобытно-общинные отношения, и связанные с этим совершенно иные традиции.
Еще Энгельс в своем труде «Происхождение семьи, частной собственности и государства» писал:
«Древнейшие из сохранившихся кельтских законов показывают нам род еще полным жизни; в Ирландии он, по крайней мере инстинктивно, живет в сознании народа еще и теперь, после того как англичане насильственно разрушили его; в Шотландии он был в полном расцвете еще в середине прошлого столетия и здесь был также уничтожен только оружием, законодательством и судами англичан…Женщины пользовались правом голоса в народных собраниях. Добавим к этому, что для Ирландии доказано существование подобных же порядков; что там также совершенно обычными были браки на время и жене при разводе обеспечивались точно установленные большие преимущества, даже возмещение за ее работу по домашнему хозяйству; что там встречалась «первая жена» наряду с другими женами и не делалось никакого различия при дележе наследства между брачными и внебрачными детьми. Таким образом, перед нами картина парного брака, по сравнению с которым существующая в Северной Америке форма брака кажется строгой, но в XI веке это и не удивительно у народа, который еще во времена Цезаря жил в групповом браке…»
Более примитивные (по способу производства, труда, и лишь вследствие этого — по уровню общественного развития) народности и сейчас порой являются живым свидетельством таких порядков, которые древние общества не задокументировали в законах, не имея для этого достаточного развития и потому не нуждаясь в этом.
Например, и по сей день существует народность Мосо в Китае — женщина обычно является главой семьи, наследование идёт по женской линии, женщины принимают экономические решения, хотя политическая власть находится в руках мужчин. Девочки-мосо, взрослея, учатся заниматься домашней работой, уборкой, поддерживают огонь, собирают хворост, кормят скот, ткут и прядут. Согласно некоторым исследованиям, у мужчин мосо нет никаких обязанностей, они отдыхают весь день, чтобы сохранить силы на ночные визиты к женщинам, хотя на самом деле они занимаются заботой о скоте, рыбной ловлей, пахотой, а также молитвами и жертвоприношениями. Династии отсчитывают родство по материнской линии; зачастую ни мать, ни ребёнок не знают, кто именно отец.
Кроме Мосо, народности, сохранившие преимущественно черты матриархата, до сих пор живут в различных местах планеты — это и Минангкабау Западной Суматры,
и Аканы в Африке,
и Брибри Коста-Рики,
и еще несколько подобных..
Даже Туареги Сахары могут служить примером своеобразного равноправия полов — несмотря на исламизацию региона и становление патриархальных отношений, в силу сохранения преимущественно традиционного (полукочевого) образа жизни, у туарегов сохраняются матрилинейная родовая организация, матрилокальное брачное поселение и матрилатеральный ортокузенный брак. Несмотря на то, что туареги исповедуют ислам, где разрешено многоженство, настоящий туарег женится только один раз в жизни. Даже лицо у туарегов закрывают мужчины,
но не женщины
— и такое преломление исламизации и патриархата через древние традиции как раз явственно указывает на то обстоятельство, что никакие новые законы и обычаи не смогут прижиться там, где нет для того объективных предпосылок. Сохраняя традиционные способы существования, туареги сохраняли и старые традиции, лишь частично меняясь там, где это было вызвано внешней объективной необходимостью.
Общественное сознание сохраняет преемственность, — снимая старое (преодолевая его в развитии), оно в то же время сохраняет в себе некоторые его элементы даже тогда, когда новая общественная практика производства объективно требует новых общественных отношений. Там, где новое не становится необходимым неизбежно, старое продолжает жить и заполнять собой свободное пространство, особенно тогда, когда имеются объективные предпосылки к этому.
И вот теперь, после столь длинного вступления мы предлагаем более серьезно ознакомиться с работой Фридриха Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» — именно к ней мы и будем обращаться в следующих наших материалах.
М. Иванова
- Информация о древних законах получена из работы кандидата исторических наук Д.Ю..Алексеева, доцента кафедры истории, философии и культурологии Санкт-Петербургского государственного университета растительных полимеров “Исторические очерки. История законодательства”